zautok

Взбунтовавшийся гобой /И. Трубкина/

Откуда эти звуки у гобоя?
Я слышу их в ночи полярной.
Не бархатно – эпистолярно ноя,
Он рассылает их почти вульгарно.

Как сей эстет попал в друзья к стихии?
Канонам музыкальным не внимая,
Сегодня он арктический мессия,
Взывающий к блуждающим у края.

Вкусившим дьявольский коктейль
Пурги и тьмы широт высоких
И жаждущим найти «отель»,
Зимовье средь снегов глубоких, -

Им адресован этот крик гобоя,
Консерваторского, элитного артиста.
Спасая от предчувствия убоя,
Выводит тему он надорвано, нечисто

И вторит стуку сердца в унисон …
Гобоя зов услышан адресатом!
Реанимируют не классика и не шансон -
УДАР в грудину, зачастую с матом…

Какие чувственные у гобоя звуки!
И с ними я встречаю день полярный,
Как будто после летаргической разлуки
По каплям принимаю жизнь…
И помню клич его УДАРный.

zautok

Не звони мне сегодня, не надо,
Я сейчас, как туман над рекой.
В сердце мгла, и ночная прохлада,
Безразличие, вялость, покой.

Только чудные звуки гобоя
Тихо-тихо, из дальней-дали,
Донеслись и позвали с собою,
Как зовут нас на юг журавли.

Сердце словно удар пропустило
Слыша тот торжествующий звук,
И гобоя певучая сила
Покорила пространство вокруг.

И все выше и выше и выше
Напряжение звука растет.
Ты прости меня, милая, слышишь?
Пусть Любовь наша вечно живет!

Автор: geber

Ванятко

Когда меня к Отцу моему понесут...
Олег Груз

Когда меня к Отцу моему понесут,
Я буду смотреть на Вас, как Вы внизу
Над Божьим законом верша самосуд,
Структурируете абсурд.

Я буду смотреть на Вас сверху
И проводить не предвзятую сверку
Того как было, с тем как на деле.
Когда с меня спадут очки, которые мне надели

Множества разных гипотез –
Я стану свободен от «body», и
Забрав с собой путь, что был пройден,
Вернусь к первозданной природе;

Чтобы слившись в едином потоке
Частиц энергии, в биотоке
Высвободить свой Дух,
Который во мне не потух!

Когда падут оковы моих иллюзий –
Я взлечу, а не приземлюсь, и
Избавлюсь от притяжения
Во взаимное неуважение…

Когда я вырвусь частицей из части
Дезориентированных в благах для счастий,
И меняющих Дух на материю,
Ощутит ли эту потерю ум,

Который торжествовал над Духом?
Ум, который вот здесь, над ухом,
В глубине черепной коробки
Москвича, стоящего во временнОй пробке,

И карабкающегося всё выше,
К дверям, из которых ещё никто не вышел,
И никогда не выйдет счастливым,
Мирясь с окружающим несправедливым!

Когда меня к Отцу моему понесут,
Со всем, что останется от меня внизу,
И с тем, что предстанет на Его суд,
На котором меня уже не спасут

Аргументы в любом земном виде –
Он же сам всё моими глазами видел!
Он видел и не моими!!!
И на меня Он тоже - посмотрит видимо ими…

Когда обо мне заговорят в прошлом времени,
Мною кто-нибудь сможет вновь забеременеть,
Выносить и благополучно родить.
И я другим человеком буду проходить

Новый уровень в этой игре.
Получив жизнь в награду, или за грех,
Поняв, когда уже буду перерождён,
Наказан я или вознаграждён?!

Когда откроется моё сердце,
Всему, что мне дано созерцать –
В него хлынут потоки жизни –
Я состою же из них!!!!

Когда впущу в свою душу свет –
Докажу, что с Творцом в родстве,
А не под шкурой добра зверь,
Находящийся в рабстве

Плоти.
Мой ковчег, мой спасительный плотик,
Прижатый к земле атмосферой,
Смотрит в открытый космос с Верой

Далёким своим Про-Отцам,
До которых и не добраться нам,
Не добравшись к своим глубинам!!!
Ну чё, созвон... На мобильном...

Ванятко

Как стоял на причале в печали...
Олег Груз

Вначале, я стоял на причале в печали,
И хотел, чтоб паром побыстрее отчалил.
А потом умолял его не спешить,
И попробовать белыми нитками сшить

Нас с ней опять воедино.
Кричал, как несвой ей: Иди на
Встречу ко мне, прошу!
Я читал в одной из брошур,

Что мы с тобой будем вместе.
Вместе из чувства мести
К окружающей нас среде.
И что это ещё не предел,

Ведь пока не уплыл он – нас двое!
Ещё чувствую это родство я,
От которого бьёт нас током!
Я люблю тебя, Маша, настолько,

Что помню ещё твои губы,
Без которых уже не смогу быть
Преждним самим собою.
Забрала б ты меня с собою,

Поставила бы условия,
Заткнулся б на полуслове я,
И врятли б уже считал
Что крут потому, что об этом читал

На своей социальной странице…
Мне давно нужно было уже отстраниться
От того, что мешает мне,
Быть умнее подводных камней, чтобы плыть к ней…

За собой я не видел той Маши,
Что мне обеими ручками машет.
А теперь вспоминаю с восторгом
Всё, что прежде казалось торгом

В котором я не уступил.
Ступил,
И теперь жалею.
Жалею, и тяжелею

Не прибавляя в весе.
Я не до конца тогда взвесил
Цену принятого ею решения.
И из всех моих корешей не я

Себе лучший корешь –
А Она! И тут не поспоришь.
Да и как это можно в споре
Диалогу найти подспорий?!

Я мало чего сделал ради неё.
До меня она словно цвела, а со мною почти гниёт
Я думал, она не даст мне того, что уже даёт.
С ней было намного лучше, нежели до неё.

Дай мне йод, я залью до краёв эту рану.
Вот и конец тирану
Кухонного масштаба!
Эта съёмная двушка была нашим штабом,

В котором мы строили планы.
Мне нужно было быть более плавным,
Стать для неё самым главным человеком на этом свете,
Солнцем, что не сжигает, а благодатно светит…

Так зачем я крутил этот вертел
Тратя себя на ветер?
И ведь только Она ответит
Так, как никто б не ответил…

Вначале… я командовал ей как начальник…
От чего стало всё вдруг ещё печальней.
Так как сам теперь в тупике
И иду в пике

Вместо того чтоб парить.
Значит нужно в себе порыть,
И извлечь наружу всё что обнаружу.
Я ничего уже не нарушу

В этом самотёке.
Я стёрся на той самой тёрке,
На которой её чуть не стёр.
Её слёзы тушили костёр

В котором мы оба пылали.
Я не понимаю кем стал, а она не помнит, была ли
Всё это время сама собою…
Потому, что я всё всегда знал сразу за нас обоих…

И какого цвета будут обои в зале;
А тут тебе, Маша, не то сказали;
А этих вообще не слушай –
Есть только я – один, самый луший!

Случайно заблудщий в тот клуб
И зажавший в его углу
Тебя на долгие шесть лет, а
Не счастье ли это?

Я был с ней, но не рядом.
Пролетая над нею огромным снарядом
С большой разрушительной силой,
Я просил, что б она ничего не просила,

И, если сможет, то всё простила, и продолжала прощать.
Сначала я не уделял внимания, а потом перестал его обращать.
Малыш, не мешай – я ж пишу!
Маш, не сейчас, прошу – я спешу!

А вечером я устал.
Вот и пойми теперь кем ты стал
А кем пытался стать для неё.
Ты ж только себя и видел в глубине глаз её…

Сначала: я сказал, а она промолчала,
Улыбнулась, и всё помчалось,
Увлекая за собою
Нас обоих

В череду грандиозных событий –
Мне никогда уже не забыть их.
И всё, что уже нами пройдено
Я зову духовной родиной!

Мы и расстались,
Чтобы понять кем стали.
Я один. Она одна.
А дна

У одиночества нет –
От чего тяжелее вдвойне,
Когда стольких зверей своих выпустил,
Скольких уже и не выпасти.

А на вытаптонном поле боли –
Тем более.
Ломился в открытые двери я
Своего дома доверия…

И если первая моя часть
Уже не зает с чего б начать
Выбираться из этой лужи,
То вторая суёт её глубже.

И гложет, что столько не сделано,
Для того, чтобы как хотела она,
Не прерывалась связь.
А я споря, слюной давясь

В привычно повышенном тоне,
И не заметил как она тонет
В бессобытийном болоте.
Героиня моих полотен,

Хозяйкой, живущей в гостях
Моё счастье несла в горстях...

Ванятко

Судьба
Олег Груз

Пока познаю я сучью суть баб -
Где-то сама меня ищет судьба
С запасами моего счастья.
Которой отдам свою лучшую часть я,

И ничего взамен не попрошу.
Та, что раскроет мой парашют,
И тоже взамен ничего не попросит...
Та, что и не начиная бросит

Мериться со мною письками
Бессмысленными смс переписками,
Чтобы казаться круче.
С которой не буду все время накручен,

И в каждом своем новом слове я
Тоже не стану ей ставить условия,
И ждать выполнения невыполнимого.
Которая мнительного меня, мнимого

Примет, и не отпустит.
С которой найдем мы в капусте
Своей взаимности плод,
И зажжется ничья на табло...

А пока я жду ее, словно манну,
Ту, которой не буду обманут,
Когда обманываться буду рад...
С которой затянется как бы дыра

В сердце моем как бы раненном...
Ту, с которой на поле брани нам
Нечего выяснять уже будет.
Ту, что сбывая свою мечту, обе мечты наши сбудет...

Ванятко

Они навсегда улетели...
Олег Груз
Они навсегда улетели...
Транзитом, через январское небо
К тебе домой, к тебе в телек -
Чтоб и ты тоже в этом огне был,

Взорвавшись внутри, пред экраном;
Чтоб на время улетел с ними...
И к чему эта Божья искра нам,
Если камерой наблюдения мы её не снимем?!

Они навсегда улетели...
А мы навсегда остаёмся
Теми, по чьей вине недоглядели,
Пока мы перед лицом Бенджаминов сдаёмся

В плен своему Мамоне.
Пока пугая чужих бьём своих
С соблюдением всех церемоний...
Но кажется, как не запугивай их -

Они вновь навсегда улетают,
Навсегда уезжают в метро...
Они нас бикфордовой нитью вплетают
В историю катастроф...

Ванятко

Самим собой!
Олег Груз

А я теперь занят самим собой, и
Мне не нужно думать за нас обоих -
Мне и до этого не нужно было,
Тогда бы ты меня ещё быстрее забыла,

Как я тебя - уже почти и не помню,
Ведь больше тобою себя не полню,
Запамятовал и стал спокоен,
От того, что ты сейчас так далеко и

Ничего в моей жизни уже не стоишь,
Оставив мне после себя лишь пустое
Место,
Вместо...

Что ж, это значит, что всё ещё не сезон,
И Вера, раскрыв на до мною сей зонт,
Прячет от едких твоих капель лжи.
А острая как скальпель жизнь

Отрезает от памяти моей твои части,
Чтобы закончилось всё прям сейчас - здесь,
На этом самом месте,
С которого мы с тобой больше не вместе...

А я теперь занят самим собою,
И ты можешь смело являться любою,
Кем со мной тебе что-то мешало быть...
Слышала б ты сама свои жалобы -

Которые я уже все забыл,
С тем блеском, который в твоих глазах был
Действительно той искрою,
Что зажгла меня, и я не скрою

Того, что гаснуть не собирался в них...
Но во что-то там видимо так и не вник,
Или что-то в них сам увидел,
Нарисовав себе в лучшем виде

То,
От чего по всему телу пробегает ток
И появляется сила
Забыть тебя... вернее уже Её, как она меня и просила,

Боясь о себе моих воспоминаний,
Боясь, что из всех, я именно о ней
Буду помнить только плохое...
Да пусть она скачет с миром, подкованной мною блохою!

А я буду занят самим собой, и
У меня в корпусе нет пробоин,
К счастью она прошла мимо.
Больше о ней ни слова, дальше идёт пантомима!

123456

Мне очень нравится этот малоизвестный сетевой поэт.

Сны пожарного

Пожарную машину пожирает ржа.
Её уже не сдвинуть на важный пожар.
Жара припекает, и краска течёт,
Как красный Шварценеггера пот,
И нем радиатора рот.
Там мышь с тараканом живёт.

Заря ковыряет лучом облака.
Улитки зарыли в тени бока.
Жара сатанеет, мальчишки бегут
И рыжие головы в пруд суют.
В пруду притаился спрут.
Рыбаки его Жоржем зовут.

Отец Варсонофий молвил: Мудило!
Светило священный сосуд раскалило!
Покроено сало, блестят огурцы -
Но тёплую пить не рискуют отцы.
Кладут её в лёд и целуют,
Как будто живую какую…

Все твари и гады – тушёный гуляш.
Планета кривой полоумный пляж.
В единое магма плавит породы,
Скипают в едином котле народы,
Пожары в прогнозе погоды!
В огне истоки свободы!

Лежит на спине отставной полковник.
Коварное солнце грызёт подоконник.
Холодный тархун обжигает плетью,
А в огненных снах он реет над смертью,
Машины пожарные учит петь,
И любит на солнце, смеясь, смотреть.

Крики в лесу.

123456

Еще один сюрреалистичный вирш от все того же замечательного автора.

когда сидел я на больничном подоконнике,
заращивая шрам от уха и до уха,
бубня проклятья николя-угоднику,
ко мне пришла прекрасная толстуха.

жиры висели, как жилет спасательный,
пудовых сись болтались поплавки,
и стало мне совсем необязательно
на берегу топтаться у реки.

схватил её за мягкие предплечия,
ногой упёрся в студень ягодиц,
и мы поплыли прочь от бесконечного
мелькания сочувствующих лиц.

и новый берег был. мы спали, ели яблоки,
карпов коптили, пили из реки шартрез.
и как-то незаметно шрам стал маленький...
а вскоре и совсем уже исчез.

Крики в лесу.

zautok

123456, А имя автора? если есть конечно.

Администратор запретил отвечать гостям на сообщения! Для регистрации пройдите по ссылке: зарегистрироваться